88 марта7.15 утра. Ника, далее - Н., досматривает очередной тягостный сон. Неудобная койка в травме, щедро посыпанная крошками, чтение драного журнала "Космополитан", куча листов с какими-то графоманскими зарисовками. На соседней койке Байло с загипсованной ногой плюёт в потолок. В палату вплывает моя знакомая тётя-психиатр, которая в несонном мире при каждой встрече пытается меня опустить, подозрительно осматривает меня, койку, нас в комплекте, и заявляет, что у такого человека, как я, операция непременно пройдёт неудачно. Интересуюсь, действительно ли меня собираются резать. Байло, которой как раз режут гипс на ноге, радостно отвечает, что, мол, угу, но сначала закончат с тёткой в углу. А тётку в углу уже пилят прямо в палате, прямо при нас и прямо без наркоза.
Из всего этого великолепия Н. извлекает папа, далее - Па, причём извлекает прицельным метанием букета на подушку.
— вырезанный фрагмент про покупку ботинок Па. но к ним я ещё вернусь. —
7.15 вечера. Благородное семейство, обожравшееся до одурения, уставилось в бабушкин телевизор, который пришлось 20 минут настраивать, чтобы поймать биатлон. Тётя (далее - тётя) орёт на каждого стреляющего "Кирпииич!!!", поскольку по её наблюдениям именно это слово заставляет их мазать. Когда становится ясно, что у российской сборной таки будет на этом чемпионате целая одна медаль, орёт уже всё семейство во главе с бабушкой.
Младший брат (далее Е.) нещадно поливает спортсменов воображаемым огнём из пластмассового шмайсера. После очередного выстрела австриец в телевизоре опадает как озимые. Семья ржёт, Е. в экстазе.
Где-то 9 вечера. Н., Па и мама (далее - Ма) покачиваются в трамвайчике, смирившись с невозможностью вызвать такси, которое приедет быстрее, чем можно добраться на другой конец города самостоятельно. Алкаши на остановке распевают "Думы окаянные". Н. выпила недостаточно, чтобы присоединиться к хору, но достаточно, чтобы сообщить пацанам, что они плохо знают текст, и где именно они неправы.
Звонок прерывает идиллию. Выясняется, что Па вместо купленных днём ботинок надел старые дядины (на 2 размера больше) и прекрасно себя в них чувствует. Чего не скажешь о дяде в новых ботинках Па.
Так Н., Ма и Па оказываются в anus mundi, в просторечии - где-то на улице Мира, вдали от остановки, ибо Ма впала в истерику и резво, чего в нормальном состоянии она никогда не делает из-за сломанных ног, припустила в неизвестном направлении, а развернуть её удалось не сразу.
Мораль сей басни такова - Боже, храни частников.
Ах да... Кончилось всё тем, что запиленные Ма Н. и Па покупали себе сигареты и пиво соответственно, из-за чего Ма осерчала ещё больше, и успокоить и примирить её с миром смог только кот. Хэппи энд, насколько это у нас возможно.
@темы:
Байки из склепа,
Дорогой Зигмунд, чё это было?
-
-
08.03.2011 в 20:03-
-
08.03.2011 в 20:08